Жизнь, по слухам, одна! - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Глеб Петрович, – Катя очнулась так неожиданно, что Глеб даже удивился, – а почему вы в Питере? Вы же были в Белоярске!

– Я в командировке.

– А где вы теперь работаете?

Он помолчал. Вопрос показался ему странным.

– У Ястребова.

– Он ведь губернатор?

– Ну да.

– Все правильно, – сама себе сказала Катя Мухина. – Сначала у папы, а теперь у того, другого! Вам же надо где-то работать! Да и какая разница, был один губернатор, стал другой, подумаешь!

Он помолчал, но потом все же переспросил:

– Что вы сказали?

– А наш дом? – вдруг спросила она. – В нем Ястребов живет, да? И дача! Помните нашу дачу?

– Езжайте домой, Катя. Хотите, я вызову вам такси?

Она покачала головой, сосредоточенно глядя в чашку.

– Я поеду, когда тут все закроют. Уже скоро, они в час закрываются. Они закроются, и я тогда поеду.

Тут она встрепенулась, повернулась и ощупала свой портфель, словно проверяя его сохранность. Портфель был на месте, и Катя поглубже засунула его за спину.

– Кать, вы что? – грубо спросил Глеб. – С ума сошли?

– Иногда мне кажется, что да, – быстро согласилась она. – Раньше мне так часто казалось, особенно после смерти мамы, а потом стало полегче. Но теперь опять кажется.

– Вам кажется, что вы сошли с ума?!

Катя Мухина – или как она там по мужу? – печально посмотрела на него и торжественно кивнула.

Глеб взял себя рукой за подбородок. Подбородок кололся.

…Нет, конечно, он знал и раньше, что она истеричка! И тогда, в Белоярске, когда они с Инной Васильевной наперегонки ухаживали за ней, бедной девочкой, потерявшей мать и отца, было понятно, что у нее «не все дома», как аккуратно выражался Осип Савельич, Иннин водитель, но Глеб был уверен, что это пройдет. Любая в истерику кинется, если отца прикончили и мать застрелили почти у нее на глазах! Но с тех пор прошло достаточно времени для того, чтобы прийти в себя!..

…Или она и впрямь сумасшедшая?..

Он ушел бы, если б мог!..

Глеб вздохнул, отпустил подбородок и попросил осторожно:

– Расскажите мне, что случилось, Катя. Или ничего не случилось и вы думаете, что сошли с ума, ну, просто потому, что вам так кажется?

Катя Мухина сосредоточенно допила остывший кофе и облизала край чашки с присохшей кофейной пенкой.

– Меня хотят убить, – объявила она, проделав все это. – И, должно быть, скоро убьют.

Глеб помолчал.

– Кто и за что хочет вас убить?

Она подвинулась на диване, вытащила из-за спины портфель и показала его Глебу:

– Вот за это!..

Ниночка собиралась на вечеринку. Это всегда было трудно – собраться на вечеринку, да еще такую, где будут незнакомые мужчины, приглашенные не просто так, а «с целью». Ну, то есть там будут всякие, конечно, но «целевые» тоже будут! С тех пор как Ниночку бросил муж, она полюбила исключительно «перспективные» вечеринки. Перспективными считались такие, где можно встретить «подходящего» мужчину, неважно, женатого или холостого, главное – с деньгами!

А что?! Весь век сидеть, как вон Катька Мухина сидит? Миль пардон, то есть не Мухина, а как ее?.. Зорькина, что ли? Нет, не Зорькина! Зайкина? И не Зайкина, точно!

Ниночка засмеялась, рассматривая внутренности шкафа, в котором в два ряда висели костюмы: на верхней перекладине пиджаки, на нижней – брюки и юбки. К каждому пиджаку прилагалось и то и другое. Так значительно удобнее, чем что-нибудь одно.

Ниночка прекрасно знала, что фамилия Катиного мужа Зосимов и Катя, соответственно, тоже Зосимова, просто Ниночка терпеть не могла Генку и делала вид – хоть бы и сама перед собой! – что все время забывает его фамилию.

Что же за наказанье такое?! Одежды вагон, а надеть нечего!..

Ниночка наугад вытащила юбку, приложила к себе и покрутилась из стороны в сторону.

Не впечатляет! Не впе-чат-ля-ет, и все тут!..

…Или на Невский съездить?

Там, прямо напротив поворота на Большую Морскую, есть парочка очень славных магазинчиков! Наверняка там можно прикупить что-нибудь новенькое, сразу же надеть и поехать, чувствуя себя королевой!

Эта мысль Ниночке очень понравилась. Пожалуй, так она и сделает! Ла-ла-ла, и не станет она выбирать из всего этого старья, которым забит шкаф! Половину старья нужно сплавить маме «на благотворительность». Мама что похуже раздаст бедным, а что получше себе оставит – и волки целы, и овцы сыты!..

Ой, нет, то есть наоборот! Впрочем, Ниночка никогда не могла запомнить таких смешных штучек и анекдоты всегда забывала, но любила, когда при ней рассказывали «смешное». Она хохотала во все горло, показывая мелкие ровные жемчужные зубки!

Надо только этой дуре Катьке позвонить и вытащить ее с собой. А то сидит сиднем, то на своей работе проклятой, то в квартире, не выманишь ее никуда. Как домовой в углу!..

Ниночка показала шкафу язык, выбежала из гардеробной – вещи в ее квартире занимали две небольшие комнатки, – разыскала телефон, который оказался в ванной на золоченом креслице, под кружевным кимоно. Сверху на кимоно была пристроена пустая кофейная чашка, еще валялся рассыпанный маникюрный набор и ощипанная роза. Утром Ниночка принимала ванну, и ей вдруг захотелось, чтобы в воде плавали лепестки роз. Галина Юрьевна всегда ставила ей в ванную букетик свежих роз, вот Ниночка достала одну и ощипала!

Телефон зазвонил, как только оказался у нее в руке. От неожиданности она уронила его прямо в чашку, выудила оттуда двумя пальцами, оглядела со всех сторон – он все звонил! – вытерла кофейные следы о кимоно – его все равно нужно стирать, – и только тогда ответила:

– Алло?

Звонил бывший муж.

Этот самый бывший муж звонил ей каждый божий день, утром и вечером, и очень мешал жить!